1996 – Осознающая себя ВселеннаяВ сб. Астрономия и современная картина мира. М., 1996 Ин-т философии РАН Настало время говорить о вездесущности сознания. Иными словами, нужно готовиться к тому, чтобы подойти к построению сверхъединой теории поля, описывающей как физические, так и семантические проявления Мира. Первые шаги здесь сделаны: это теоретические разработки Д. Бома, с одной стороны, и с другой стороны – эксперименты в области аномальных явлений, выполненные Брендой Данн и Робертом Джаном со всей строгостью, требуемой современной наукой. Желая продвинуться дальше в этом направлении, мы должны: (1) преодолеть некоторые довлеющие над нами ограничения, утвердившиеся в парадигме нашей культуры; (2) набросать контуры осознающей себя Вселенной. Построить модель такой Вселенной мы еще не можем, но готовиться к этому, кажется, начинаем. 1. Преодоление мешающих предпосылок
Будем считать, что все смыслы изначально упорядочены на линейном континууме Кантора. Иными словами, они упакованы на числовой оси m и так же, как там упакованы действительные числа. Это еще только семантический вакуум – здесь еще отсутствует система предпочтения. Желая дать модель текста, мы вводим вероятностную меру предпочтения – p (m). Возникающая здесь селективность в оценке различных участков шкалы m порождает тексты. Интерпретация текста p (m) в некоторой ситуации у осуществляется путем спонтанного появления фильтра р (у/m), мультипликативно взаимодействующего с исходной функцией р (m). И тогда теорема Бейеса становится силлогизмом: р (m/у) = kp (m)(у/m), где р (m/у) – условная плотность вероятности, задающая семантику нового текста, возникающего в результате эволюционного толчка y, k – константа нормировки. Следовательно, можно утверждать, что мы имеем дело с бейесовским силлогизмом. Естественно, что в некоторых случаях возможно и необходимо задавать текст многомерной функцией распределения. Так, скажем, Эго человека в нашей системе представлений задается моделью многомерного текста. Возможна и более глубокая геометризация. Можно обратиться к широко известной в современной физике калибровочной теории поля, используя представление о метрически гетерогенных пространствах. И в этом случае вместо того, чтобы строить модель изменения текста, опираясь на представление об изменении вероятностной меры, будем говорить о локальных изменениях метрики в семантически насыщенном пространстве. Тогда текст будет выступать перед нами как возбужденное (некоторым образом) семантическое пространство, иначе говоря, – как семантический экситон. Итак, из сказанного выше следует, что деятельность ума может быть описана пространственно.
Таким образом, мы не видим серьезных преград для построения всеединой модели мироздания. Но в то же время мы понимаем, что такая модель должна быть метафоричной, может, даже мифологичной (несмотря на обращение к языку математики и теоретической физики), и, конечно, не единственно возможной. 2. Наброски контуров осознающей себя ВселеннойМы отдаем себе отчет в том, что у нас еще нет до конца разработанного языка для выполнения поставленной задачи. Нет и достаточного опыта – здесь нужно говорить о модели нового типа, объединяющей в себе как опыт философских построений нашей Культуры, так и опыт построений теоретической физики и космологии, заимствующей при описании образы из математических структур современной математики. Но кое-что можно сказать уже и сейчас.
Мы знаем, что даже при чтении глубоко абстрактного текста у нас в организме могут возникнуть биоритмы, отражающие удовлетворение, внутреннюю радость. Поэтому и знаменитый квадрат Малевича мы можем воспринимать как произведение искусства. Будем при моделировании этого явления опираться на представление о том, что Эго человека – это семантический экситон, т.е. метрически неоднородное состояние семантически насыщенного пространства. В качестве метафоры возьмем формулу математического маятника , положив, что постоянная будет задаваться пространством, геометрия которого определяется физическим состоянием Мира, а L – длина маятника – будет определяться переменной масштабностью семантического пространства. Если мы готовы допустить возможность существования некоего воображаемого маятника в семантическом пространстве, то он не будет конгруэнтен самому себе. Следовательно, осознание какой-то новой серьезной мысли, изменяющей метрическую неоднородность семантического пространства, приведет к изменению собственных ритмов.
Из сказанного можно сделать следующие, существенные, как это нам представляется, выводы: (1) с развитием культуры наше Сознание расширяется путем освоения новой – фундаментальной априорности; (2) фильтры, через которые мы воспринимаем Мир, математичны по своей природе, ибо они опираются на базовые математические представления: пространство, время, число, вероятность и, следовательно, случайность. Так устроен наш Ум (mind), но не все это понимают; (3) но что представляет собой эта математизированная фильтрация? Не следует ли это рассматривать как некоторое проявление врожденной параноидальности? Или эта фильтрация коррелирована с некой не зависимой от нас реальностью – с тем, что мы готовы назвать метасознанием, регулирующим мироустройство? Можем ли мы говорить о математичности Трансличностного – неперсонализированного – сознания, участника всего происходящего?
ЗаключениеМы сейчас приходим к следующему выводу: граница между живым и неживым размывается. Живым хочется называть все то, что сопричастно спонтанности, т.е. то, что совершенно (принципиально) непредсказуемо. Все живое в спонтанности своего проявления несет в себе те или иные черты сознания. Повторяю: мы еще не готовы к тому, чтобы дать развернутую модель Универсального – неперсонифицированного сознания. В самой общей формулировке сознание – это свободное осознание самого себя. Универсальное сознание – это осознание Вселенной самой себя. В развиваемой нами модели Разум человека представляется как бы двухслойным. С одной стороны, он опирается на изначальную заданность семантического континуума (статического по преимуществу), с другой стороны, на динамическое начало – Космический разум. Человек принадлежит обоим мирам одновременно. Он соприкасается с динамизмом Космического разума, когда генерирует фильтры, реинтерпретирующие тексты, опираясь на статически заданный континуум элементарных смыслов. (Упакованные на числовом континууме смыслы могут перегруппировываться, но это особая ситуация – семантическая революция.) Другое проявление Космического сознания – это биологический эволюционизм, задающийся генерированием фильтров, квантующих континуум морфофизиологических признаков (придание признакам селективности, образующей индивидуальные биологические тексты). Сознание многообразно по возможностям своего проявления. Можно говорить и о квазисознании, реализующемся непосредственно (без обращения к континууму смыслов) в физической материальности Мира. В микромире это реализуется через спонтанное поведение частиц, в макромире – через спонтанное появление фундаментальных физических констант и, наверное, как-нибудь еще. Сказанное здесь является компендиумом нижеследующих работ:1. Налимов В. В. 1990. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Прометей, 287 с. Манускрипт английского перевода: Nalimov V. V. SpontaneityofConsciousness. Probabilistic Theory of Meaning and Semantic Architectonics of Personality. Ожидается его публикация. 2. Nalimov V. V. 1989. Can Philosophy be Mathematized? Probabilistic Theory of Meanings and Semantic Architectonics of Personality. Philosophia Mathematica. An International Journal for the Philosophy of Modern Mathematics, Series II, v. 4, № 2, p. 129-146. Налимов В. В.. 1991. Как возможна математизация философии. Вестник Mосковского университета. Сер.7. Философия. № 5, с. 7-17. 3. Nalimov V. V., Perevozsky T. A. 1991. Metaphysics of Consciousness. Research Notes and Memoranda of Applied Geometry for Prevenient Natural Philosophy Post Raag Reports, № 239, April, p.1-12. 4. Nalimov V. V. 1992. Spontaneity of Consciousness, An Attempt of Mathematical Interpretation of Certain Plato’s Ideas. In: M. E. Carvallo (Ed.). Nature, Cognition and System II, Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, p.313-324. 5. Налимов В. В. 1993. В поисках иных смыслов. М.: Прогресс, 261 c.+илл. 6. Налимов В. В. 1994. На грани третьего тысячелетия: что осмыслили мы, приближаясь к XXI веку. (Философское эссе). М.: Лабиринт, с. 73. Дальнейшая разработка поставленных здесь проблем продолжается. Когда-то давно академик А. Н. Колмогоров говорил мне, что у нас есть по крайней мере одно существенное преимущество – “мы можем мыслить вероятностно”. В своих философски ориентированных работах я опираюсь на математические представления. Отсюда возникает вопрос: можно ли математизировать философию, скажем, так, как это имеет место в физике и космологии? Философия должна будет, как мне представляется, сомкнуться с наукой, а возможно, и с религией, если она готова откликаться на современные проблемы. Фундаментальным остается вопрос – почему описание мироздания должно базироваться только на Аристотелевой логике? Может быть, необходимо разрабатывать также и вероятностную логику, ценность которой состоит в том, что она выходит за рамки причинности и оперирует со спонтанностью, опираясь на вероятностную размытость описания явлений, открывая новый взгляд на мир. Назад в раздел |
||||
© Ж.А. Налимова-Дрогалина, В.Я. Голованов, А.Г. Бурлука, ООО "БОС" |