Рассказывать о Василии Васильевиче Налимове непросто, потому что непросто говорить о современнике, и еще сложнее – говорить о выдающемся современнике, человеке и мыслителе, истинные масштабы которого раскрываются во времени и истории.
Однажды, незадолго до смерти, он сказал: «Мне, наверное, нужно умереть, чтобы меня начали понимать». Возможно, даже и это условие недостаточно – слишком далеко вперед он сумел уйти.
Философия Налимова – это знание, объемлющее многомерность реальности, целостность мира и величие тайн. Он сам называл свой подход вероятностно ориентированной философией.
Если правда, что рай – это смысловое поле, создаваемое парадоксами, то Василий Васильевич Налимов, конечно, знал, что это такое: он мыслил парадоксально, любил парадоксы, взламывающие границы сознания. Может быть, он таким образом творил рай, который другие ожидают получить «на небе»? Кто знает... Может быть «райское блаженство» и было для него синонимом «спонтанности сознания»...
В.В. Налимов с полным правом стоит в одном ряду с такими выдающимися представителями отечественной философской мысли, как М.М.Бахтин, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Л.Н.Гумилев.
Однако работы Налимова показывают, что времена энциклопедистов не прошли и в наше время тоже можно быть в равной степени сведущим в математике и философии, физике и эзотерике, в психологии и языкознании, сочетать естественнонаучные эксперименты с медитативным экспериментированием в рамках внутреннего мира.
Всякий, кто хотя бы немного соприкасался с В.В.Налимовым-лектором, подтвердит, что он переполнен смыслами и заражает ими: непрерывность против дискретности, вероятность против детерминизма... За неисчерпанность и неисчерпаемость мироздания, за будущее, чреватое непредсказуемыми смыслами, за спонтанную свободу сознания...
Существует ли внутренняя связь между наукой, выражающей результаты своих исследований на языке чисел (например, физика, экономическая наука), и той стороной жизни человека, которая включает спонтанно возникающие глубокие переживания (связанные, скажем, с медитацией, искусством) ... Мне всегда казалось, что между этими двумя мирами – пропасть. Проблема взаимоотношения двух этих аспектов духовной жизни человека занимала, наверное, центральное место в трудах В.В. Налимова, которые для меня оказались чрезвычайно важными и даже утешительными, потому что на обеих сторонах этой пропасти он чувствует себя настолько уверенно, что сама пропасть исчезает.
От Налимова я уходил окрыленный, ибо никто еще не требовал от меня так ясно чистоты и подвига.
В.В. Налимов оказался последним русским интеллигентом, с которым мне выпало счастье быть знакомым. Он был типичным и одновременно – совершенно неповторимым представителем той особой породы людей, которой больше уже не существует.
В определенном смысле ВВ можно считать воплощением глубокого и всестороннего вклада русской науки и культуры в культуру стран Европейского союза.
Он мыслил и жил как настоящий христианин–гностик. В отличие от преобладающего в современной науке мировоззрения, которое до сих пор остается скорее материалистическим, ВВ обращается к аналогиям, навеянным духовными образами, к религиозным и философским построениям, пользуясь этой формой знания.
В.В. Налимов разработал оригинальную философскую систему, которую сам он определил как вероятностно ориентированную философскую герменевтику. Его концепция продолжает традицию платонизма, но в целом является своеобразным сплавом различных мировоззренческих идей – и западных (Пифагор, Платон, Плотин, Юнг, Гадамер, Тиллих и др.), и восточных. В ней сочетаются рационализм (одним из своих достижений В.В. Налимов считал создание аксиоматического подхода к философии, настаивая на возможности ее математизации) и мистицизм, в частности эзотерика (идеи о том, что в мире есть Тайна, что человечеству необходимо открыться Космическому сознанию, признать реинкарнацию и др.). Христианское и буддийское мировоззрения В.В. Налимов считал не альтернативными, а дополнительными друг к другу, так как, по его мнению, оба они возникли из попытки решить «одну и ту же проблему – проблему смысла». Концепция В.В. Налимова соприкасается в некоторых моментах и с русским космизмом.